Что такое "сложно"?

Один мой хороший друг, который рано или поздно прочитает эту статью, однажды сказал: "Когда ты родилась, ты выбрала себе hard-level сложности. И, кажется, ничего с тех пор не меняла".

Да-да.

Действительно, многое достаётся через определенного вида борьбу, когда приходится собрать все силы, стиснуть зубы и сделать последний рывок.

Те же ощущения, что и при беге, когда чувствуешь, что становится тяжело дышать, сердце бьётся так быстро, что кажется, вывалится на асфальт... И смысл всего этого совсем рядом. Он в этом рывке, сосредоточении последних сил, через боль и усталость. Мгновение, которое чуть растягивается и, наконец, заставляет бежать быстрее... "до того поворота".

Можно было бы выровнять ритм в размазанный толстый штрих. Свернул от сильного дуновения ветра, а дальше держишься более-менее прямо по курсу. И никаких замираний сердца в предчувствии потенциальной катастрофы ("не вписался в поворот"), никакого заламывания рук под песенки Вертинского...

Но стоп! Подождите! Если выбирать между пульсом в сто тридцать ударов от волнения и скучной банальщиной (но с некими гарантиями на будущее, уверенностью в завтрашнем дне...), я выберу первое. И если уговаривать будут сутки, моё решение не изменится. И под пытками — аналогично.

Сложно - это интересно. И "сложно" не должно быть синонимом "тяжело".

"Сложно" должно быть легко.

Дорогу осилит идущий. Viam supervadet vadens

Не люблю, когда меня называют туристом. Ну уж нет. Что-то заставляет меня обидеться (хотя я понимаю, что повода нет, смысла доставать пику тоже, но эта обида из тех, что вспыхивают мгновенно, анализу поддаются плохо, по природе своей мимолётны - кольнула и убежала).

Каждый раз я стараюсь заслужить гордое звание "путешественник". Да, именно так. Стараюсь заслужить.

Так что же это за звери: турист и путешественник?

Для меня эти два слова имеют примерно такой масштаб разницы, как:

а) Корова и кошка
б) Врач и продавец в бакалейном
в) Снег и сахар

В общем, общие черты найти можно (как в примерах - принадлежность к виду, цвет...), но штуки принципиально разные.

Путешественник "шествует по пути", что значит, живёт процессом, наслаждаясь каждым шагом и вдохом. Турист едет по маршруту "тура" (имею ввиду список мест для расставления галочек справа).

Путешественник открыт приключениям. Скорее, он их жаждет. Хлебом его не корми, а позволь ему отойти от маршрута, которого зачастую и нет, отрешиться от предопределенности событий да и попасть в какую-нибудь билибердовую ситуацию.

Турист в положении из серии "И вдруг...Что-то пошло не так" хватается за голову и желает скорее очутиться дома, в привычном комфорте, где "всё идёт по плану".

Путешественник повсюду ищет знаки, двойной, тройной и прочий многоуровневый смысл. Он подберет конверт, подлетевший силой суетного ветра к ногам; его сердце забьется отчаянно. И за те пару мгновений, пока он будет поднимать его и раскрывать, в его голове пролетит стрелой целая история о том, как он, скажем, нашёл внутри него письмо с ответами на те вопросы, что не закрыты ответами. (Да, почти как у Макса Фрая в "Большой телеге").

Турист либо не заметит, либо отшвырнет его к обочине, а ещё недовольно фыркнет (уставший и немного недовольный оттого, что встал к девяти на завтрак, а оно того не стоило; а если бы не встал, было бы обидно - деньги ведь заплачены!).

Путешественник делает снимки, увидев которые, турист подумал бы, что это случайный кадр, то, что нужно удалить, проверка того, как снимает камера... А ведь первый, как только откроет рот, будет рассказывать, что сфотографировал руки, играющие на саксофоне, потому что это - истина, это - красота, эпицентр всей площади были в этих руках, на этот раз именно в руках...

Турист несвободен. Он зависим от планов и обстоятельств, псевдоблагоразумного желания "держать всё под контролем". Путешественник почему-то уверен, что несмотря ни на что, он не пропадёт (только если для родных и близких, причём чаще всего ненамеренно, просто увлёчется, погонится за каким-нибудь решением загадки и тут вспомнит, что уже неделю не писал и не звонил тем, кто о нём так беспокоится).

Путешественник - деятель. Турист - созерцатель. Первый не просто смотрит, он, скорее, наблюдает. Цель его путешествия - не как можно больше узнать, а как можно больше понять.

Наверное, можно иногда побыть и туристом... Только если сохранив тем самым, силы для того, чтобы двинуться в ШЕСТВИЕ ПО ПУТИ.

Путешествуйте. Дорогу осилит идущий.

Из Польши в Белоруссию

Польша - Белоруссия.  Сначала плана по переправе не было. То есть совсем. Все остальное было организовано: ночлег, переезды между городами в обеих странах... За два дня до отъезда план, если можно так назвать схему для отчаянных, появился. Три поезда в ночь с третьего на четвертое января (Краков-Варшава, Варшава-Тересполь, между которыми аж целых семь минут пересадки, электричка Тересполь-Брест, которая "вроде бы" не заставит себя долго ждать).

- А какой у нас план Б, если мы все-таки не успеем?

- План Б? 

- Его нет! (Хором, дружно смеясь)

Мы хотели избавиться от клейма туриста, обратившись в путешественников, и приняли эту схему. Согласиться на неё могут: 

а) Люди с ураганом в голове

б) Отчаянные

в) Те, над кем берет верх восхищение при словах "приключение", "сумасшествие"

Совпадение три из трёх - прямое попадание.

Наши новые польские знакомые были готовы делать ставки на то, успеем мы или нет. Их предположения были самыми разными, но в целом, умещались в интервал между "Да" и "Нет".

На вокзалах Польши объявления не дублируются на английском. То есть для тех, кто не понимает по-польски, это звучит примерно как "Пшишатки пыш пыш", напоминая сломанный дедушкин радиоприемник. 

В Варшаве мы бежали отчаянно, так, будто за нами гонится сотня зомби, и этот туннель между платформами может закончиться светом в конце и станет последним.

Успели. Мы успели.

А потом... Потом был славный пограничный город Тересполь. Представьте картину: сотни белорусов с пакетами, тюками и тележками, нагружёнными польским кофе, конфетами, печеньем, алкоголем и прочими яствами. Подходит мужчина провинциальной наружности:

– Девчата, а вы шо, не везете ничего ведь, да? Можно мы вам свою каву отдадим, а то у нас слишком много, через границу не пропустят.

В общем, мы согласились помочь мелкому подпольному предпринимательству, сбагрив виски и польскую наливку на время (нет нам двадцати одного). 

В итоге нас провели в первый вагон электрички, поставили в тамбур, чтобы мы выбежали (в буквальном смысле) в числе первых, и не ждали в очереди пару-тройку часов. 
"Девчата, смотрите, когда приедем, вы бегите, куда народ бегит, там вперед, над путя".

Ну, над путя, так над путя. Таможня. Пакеты с кофе. Держу красный паспорт в толпе синих корочек. Пограничник подзывает: "Девушка с красным паспортом, подойдите сюда". 

Слушаю и повинуюсь. 
– Вы откуда?
– Из Питера.
– Из города на Неве?! Автово?!  
– Эмммм... Нет. Чайковского. Чернышевская.

– А я и думаю, где я Вас там видел... Для декларирования что-нибудь есть? 
– Нет-нет, ничего.

Так мы, наконец, оказались в Бресте.

Далее – обмен продукцией. Их друг в спортивной черной шапочке тут же нас подхватил и под видом помощи с чемоданами, камерой хранения, попытался нагреть нас по курсу. Мы смекнули и сказали, что наличных у нас нет. Хочется отметить, что даже нагреть нас пытались вежливо и как-то по-теплому, душевно.

– Кажется, я люблю эту страну.
– Я тоже.
  

Краков. Какой он?

Каков для меня Пан Краков?

Город извилистых трамвайных рельсов, каменных мостовых, чеканящих топот лошадей, впряженных в кареты. Кажется, что вот-вот и покажутся они – Он в цилиндре и черном плотном шерстяном пальто, непременно с тростью из редких пород дерева, и Она – в светлом капоре, тканевом теплом жакете, оттороченным снизу и на рукавах мехом, в длинной юбке цвета слоновой кости с кремовой вышивкой – прячет руки в теплую муфту.

Они никуда не торопятся и о наступлении нового часа узнают по игре трубача с вершины Мариацкого костёла. Когда-то давно к городу приближалась вражеская конница. Трубач решил оповестить город тревожным сигналом. Мелодия оборвалась, когда он пал, сраженный стрелой, попавшей ему в горло. С тех пор эта мелодия звучит в начале каждого нового часа. И всё так же резко прерывается на той ноте в память.

Мы жили на возвышенности. Здания из темно-красного кирпича тонули в плотном тумане, в котором растворялся электрический свет фонарей. Этот запах. Сейчас мечтаю почувствовать аромат этого сгущенного сырого воздуха. От влажности холод добирается до костей, но хочется жадно вдыхать. На что он похож? На тот самый запах, когда открываешь ящик, мешок или коробку с картошкой, только сильнее, острее. 

Изгибы рельс и поворачивающие на них трамваи – воплощение изящества, элегантности, утонченности и безупречного вкуса. 

Новый год мы встретили на главной площади. Несколько тысяч людей считают последние секунды уходящего года. Вместе. Три, два, один! Уходящий превратился в ушедшего. 2013 стал историей.

Послевкусие путешествия

Ну вот, путешествие, длящееся с прошлого года (ах, как хорошо звучит!), уже позади.
Многое не сотрется из памяти, многое хочется поместить в словесную форму.
О чем я хочу рассказать? О дождливой декабрьской Риге, эклектичной Варшаве "на скорую руку", сказочном туманном Кракове с его "шибкими трамваями", о тяжелой, но необходимой поездке в концлагерь в Освенциме (Аушвиц), о прохождении границы в страну людей с широчайшей душой и о мелодичности языка в Белоруссии, об очаровании провинции и о гордом Минске.

Позади - всё это. Впереди - чернильная вереница слов на листах молочного цвета, монтаж видео и отбор фотографий. Окончив путешествие, не прощаюсь с ним. Мы вместе.

"Time doesn't exist and we are truly free". Кафе "Times", Брест.