В сентябре произошло наше знакомство. Его звали Мадрид.Четыре (да, кажется, четыре) дня мы присматривались друг к другу, не пожимали рук и не целовали воздух у щёк. Он один из тех сеньоров, которых не выделишь в толпе случайных прохожих с первого взгляда.
Мы бродили, обмениваясь редкими словами, пытаясь понять, что в нас "такого", и через полтора месяца мы увиделись вновь.
Всё та же скромная улыбка, всё та же аристократичная холодность, будто позаимствованная у Петербурга, но поделенная на число с нулями. Всё изменилось, когда я его попросила не играть и быть таким, каков он есть по обычным испанским понедельникам, вторникам, средам... Не блистать королевским дворцом и не восхищать Прадо. Он просто стал собой. Мы ели тортиьлю солнечным утром на одной из уютных площадей, слушали уличных музыкантов, бросали им монетки в чехлы инструментов, раздавали "no, gracias" по ночам на предложения зайти в бар, клуб или купить у вьетнамцев китайскую ерунду или увядающие красные розы; смотрели на звезды с балкона пятого этажа на длинной Atocha, пытаясь разгадать южное небо, что нас накрывало. Мы запивали радость и грусть вкусным дешевым вином из Rioja, назначали встречи в центре Plaza Mayor и, конечно, у медведицы с земляничным деревом, как без этого? Гуляли по воскресному рынку Rastro, что словно "остров, где всё есть", как у Псоя Короленко; гладили котов в тайм-кафе "La gatoteca".
И вот наконец взялись за руки. Самолет умчал меня в столицу Голландии, прообраз Петербурга. Будто бы так было нужно, логичная остановка по пути домой.
В сентябре я знала, что увижу его снова. Скоро. Теперь пугает чувство неизвестности обстоятельств встречи. Когда? Когда придёт наше время.
Спасибо тебе, Мадрид.
Мы бродили, обмениваясь редкими словами, пытаясь понять, что в нас "такого", и через полтора месяца мы увиделись вновь.
Всё та же скромная улыбка, всё та же аристократичная холодность, будто позаимствованная у Петербурга, но поделенная на число с нулями. Всё изменилось, когда я его попросила не играть и быть таким, каков он есть по обычным испанским понедельникам, вторникам, средам... Не блистать королевским дворцом и не восхищать Прадо. Он просто стал собой. Мы ели тортиьлю солнечным утром на одной из уютных площадей, слушали уличных музыкантов, бросали им монетки в чехлы инструментов, раздавали "no, gracias" по ночам на предложения зайти в бар, клуб или купить у вьетнамцев китайскую ерунду или увядающие красные розы; смотрели на звезды с балкона пятого этажа на длинной Atocha, пытаясь разгадать южное небо, что нас накрывало. Мы запивали радость и грусть вкусным дешевым вином из Rioja, назначали встречи в центре Plaza Mayor и, конечно, у медведицы с земляничным деревом, как без этого? Гуляли по воскресному рынку Rastro, что словно "остров, где всё есть", как у Псоя Короленко; гладили котов в тайм-кафе "La gatoteca".
И вот наконец взялись за руки. Самолет умчал меня в столицу Голландии, прообраз Петербурга. Будто бы так было нужно, логичная остановка по пути домой.
В сентябре я знала, что увижу его снова. Скоро. Теперь пугает чувство неизвестности обстоятельств встречи. Когда? Когда придёт наше время.
Спасибо тебе, Мадрид.
